Просто лучший, с днем рождения, Гений! Сегодня Виктору Пелевину исполняется шестьдесят лет.
Дмитрий Быков недавно спросил, зачем Пелевин вообще продолжает писать книги. Выглядит это довольно странно. Как если бы Михаил Булгаков после написания своего главного романа еще двадцать лет продолжал штамповать по книге в год. Остроумные, временами интересные, привязанные к горячим новостным поводам, но они постепенно становились всё хуже и хуже. S.n.u.f.f., Любовь к трем цукербринами, iPhuck - уже совершенно невыносимый антиэстетичный трэш, и почти на каждой странице чувствуешь, что вот после этой фразы у неинтеллектуальной аудитории будет взрыв хохота.
В одном из интервью Виктор Олегович говорил: "Ужас в том, что диктатура никогда не вредила литературе, скорее наоборот. Стендаль говорил, что тирания способствует появлению великого искусства, а демократия, наоборот, убивает его, потому что художник вынужден потакать вкусам своего сапожника. Роман "Мастер и Маргарита" невозможно написать в открытом обществе. Но это не значит, что я предпочел бы жить при тирании — в конце концов, "Мастер и Маргарита" уже есть".
Думаю, что это ложь. В открытом обществе тоже можно стремиться к величию и двадцать лет оттачивать до блеска детали главного романа, и тирания обычно тоже не запрещает штамповать дешевую попсу.
Двадцать лет спустя понятно, что роман Generation P во многом был автобиографическим: про позднесоветского интеллигента, который учился в литературном институте и мечтал писать стихи для вечности, а потом в девяностые пошел работать в рекламный бизнес и превратился в прожженного циника. Глупо отрицать очевидный талант и очевидный успех, но этот месседж в большинстве книг Пелевина тоже есть: ни во что не верить и над всем издеваться. И это именно те ценности, которые победили в девяностые и нулевые.
Это при том, что ничего более талантливого и интересного в русской литература за последние двадцать лет всё равно не появилось. Феномен Пелевина - это когда опытный профессионал, сытый и уставший, всё равно пишет намного лучше, чем рвущиеся к успеху молодые карьеристы. Спортсмены стареют к тридцати, а писатель может до восьмидесяти продолжать издеваться над всеми, кто ему завидует, ему подражает и каждый год призывает сбросить с парохода современности. Да, ему всё еще завидуют и всё еще подражают. "Пресловутая цитата Пелевина про клоунов и пидарасов появляется под каждым выступлением русских националистов".
Так зачем же он продолжает писать книги?
Во-первых, однозначного ответа нет и у него самого. Чувство инерции и безысходности есть почти во всех его произведениях. Когда видно, что талантливый человек смотрит уставшими глазами сквозь психоделический туман, и в глазах читается вопрос: "Зачем вообще всё это?"
Во-вторых, никак нельзя сказать, что он занимает чужое место и не дает дорогу молодым талантам. Нет, заменить его некем, большинство подражателей бездарны, и без него культурная ситуация стала бы еще безысходнее. Примерно как с рок-н-роллом: сейчас в западном мире все уже понимают, что после ухода семидесятилетних динозавров никакого нового революционного музыкального жанра уже не будет, а перезаписывать старые хиты за счет новых технических возможностей можно еще очень долго.
В-третьих, у творческого человека всё еще есть потребность выговориться, есть желание поделиться своими мыслями с окружающими. Выпуск новой книги - привычный способ запустить свои идеи в народ. Бывали случаи, когда за год ему приходило пять или шесть новых ярких мыслей, а всё остальное он разбавлял водой. 400 страниц в год - как раз где-то по одной странице в день. Иногда кажется, что лучше бы вел бложик и отвечал на комментарии. Но после пятидесяти уже поздно менять привычный ритм творчества.
В любом случае, спасибо вам огромное, Виктор Олегович. Пишите еще.
